Я заметила, что как бы я не пыталась изменить план разработки рассказа, пока что получается все примерно одинаково. Приведу аналогию с пошивом одежды.
Сначала я выбираю тему и главного героя. Это всегда достаточно неизбежно и обусловлено скорее обстоятельствами, чем моим желанием. Это как открыть утром шкаф и понять, что на улице -30, а у тебя нет синтепоновых штанов. Некуда деваться — надо шить.
Затем я написываю бесконечную, бескрайнюю и нескончаемую экспозицию. Иногда я отвлекаюсь на описание персонажа. Иногда пытаюсь нащупать антагониста, если есть какие-то зачатки сюжета в голове, но чаще всего все эти зачатки потом отправляются в мусорное ведро и переписываются с нуля. Пытаюсь шутить и писать внутренние монологи, без вектора, хронологии и понимания смысла. Это как ткать полотно, из которого потом планируешь шить себе штаны. Этот период тоже не из приятных для меня и тоже не очень от меня зависит. Больше всего мне не нравится, что он у меня достаточно долгий. Если бы я села и просто стала писать без остановки, он бы мог занять у меня от нескольких суток до недели. Я уже начала более или менее свыкаться с этой участью, но все равно периодически пытаюсь поскорее закончить с ткачеством и перейти уже к самому интересному, но увы. Пока не настрочено какое-то одному богу ведомое количество строк черновика, рассказ никак не хочет выстраиваться.
И вот однажды, среди серых унылых будней написывания черновиков, когда я уже готова взвыть от того, как мне надоела моя тема, меня осеняет. Это отличные минуты, очень восторженные. В голове начинает вырисовываться структура будущего рассказа, я как будто вижу, с чего надо начать, что описать затем, а что приберечь для кульминации или развязки. Это как накинуть на себя перед зеркалом бесформенный обрез ткани и увидеть наконец в этом обрезе силуэт будущих штанов или вечернего платья.
Сразу за этим я начинаю писать синопсис — план рассказа. Этот процесс очень приятный, потому что поглощает меня всю и именно в этот момент я чувствую наибольшую активность мозга. Не могу сказать, что вселенная диктует мне, что писать, или что вселенская энергия ретранслируется через меня на бумагу — нет. Я вижу в этом процессе свою волю, я становлюсь главным экспертом по теме и теперь я сама решаю и знаю, как лучше поступить. Здесь же подключаются все мои знания о теории литературы, о том, как писать рассказ. Я могу вспомнить, что есть, например, такая штучка, как опрокидывающая концовка и умышленно ее туда встроить, если мне захочется. А могу и нет — общая суть рассказа от этого не изменится. Это как перейти к моделированию и построению выкройки. Ты сидишь с линейкой и карандашом, откладываешь углы. И ты, конечно, можешь по ходу где-то сузить штанину или выбрать на молнии или пуговицах будут твои брюки, но общие решения уже приняты и места для сомнений нет.
И вот, когда все технические детали утряслись, я сажусь и пишу чистовик. Этот этап хорош тем, что это финишная прямая. Ты знаешь, что делаешь, зачем и когда это кончится, надо просто сесть и писать. Я никогда еще не «выращивала» чистовик из какого-то из черновиков, я пишу чистовик с нуля, с первой строчки. Из черновиков я беру только какие-то детали — где-то возьму имя, где-то интерьер, где-то описание походки второстепенного персонажа. Это как выкраивать детали из полотна, когда ты уже точно знаешь, какие именно детали и в каком количестве тебе нужны, и что к чему пришить, чтобы получилось то, что задумываешь. Многое приходится описывать с нуля на этапе чистовика. Когда я заканчиваю синопсис, то понимаю, что многое из того, что мне нужно, еще не было описано в черновиках. Но эти тексты уже нельзя сравнить с полотном в своем первоначальном виде, потому что это скорее утилитарные детали, вроде пуговиц или шнурка. Когда я понимаю, что рассказ не клеится без еще одной локации — пишу штрихами, в общих чертах, заостряя внимание только на том, что нужно для склеивания сюжета. Так что можно сравнить это с ситуацией, когда посреди процесса шитья понимаешь, что тебе позарез нужны бирюзовые нитки для отделки, а их нет, и ты бежишь в магазин на пять минут.
В идеале после этого есть еще этап вычитки и редактирования. Уже на следующий день или даже через несколько. Тогда ты свежим взглядом перечитываешь рассказ, вычищаешь стилистические неровности, тавтологии, опечатки. Ввернешь пару шуток или прокинешь несколько деталей, чтобы закольцевать композицию или каким-то еще способом объединить текст. Это как обрезать нитки, выглаживать вещи и прикреплять брошки для завершения образа.
Такая вот структура получается — сопротивление бесполезно. Любые попытки препятствовать этому порядку «литературного процесса» приводят к тупежу, несчастью и многомесячным кризисам молчания.
Так что пробую расслабиться и научиться получать от этого удовольствие.
Реально каждый раз так и пишешь? ?
И если -30 и нет штанов тёплых, то ты прямо сядешь их шить? Правда ??
Мне и то, и другое было бы ужасно лень. Лучше уж просто дома посидеть денёк-другой-третий…
Но удивительно, что есть и такие люди, как ты ? Это даже обнадеживает)